Американец - Страница 15

- Смотри, вон грузовики маскируют. - Толкает меня в плечо Леха, когда я зарисовываю новые данные.

- Где? - Бинокль в руки, и следим за направлением. О! Я уже таки люблю этих педантичных нацистов. Пять грузовиков немцы размеренно маскировали в кустах в полусотне метров от дороги. Отмечаем и их на бумаге. - Думаю, это все... Уходим. - Уйдя метров на сто от места лежки, я останавливаю Леху. Двое пограничников тоже замерли.

- В чем дело? - Старлей удивлен и заметно напряжен.

- Все в порядке, просто я поразмыслил над раскладом и кое-что придумал. - Голова моя гудела, и я присел. - Если ты не против, я расскажу что, задумал. - Аверьянов, заинтересовавшись, присел рядом. Бойцы взглядом, спросили у командира 'что делать?' и Леха отправил их к нашему лагерю. - Смотри, нам нужно прорваться в отряд, но пройти мимо такой цели, как эти батареи, мы не можем и не имеем права. Пройдем - и в отряде эти пушки натворят такое, что мы все пожалеем...

- Я уже это понял, Пауэлл, давай к делу. - С легким раздражением бросил старлей.

- Хорошо. Вот, смотри, у нас такая ситуация. Батарея гаубиц развернулась на удалении от основных сил, тут примерно метров пятьсот-семьсот от них до позиции ПТО и пехоты. У гаубиц расчеты по пять человек - пятнадцать артиллеристов. Плюс еще пять - трое у радиостанции и двое у временного склада снарядов. Итого в общей сумме двадцать человек. Думаю, если обойти их с тыла, со стороны границы, группой из десяти-пятнадцати стрелков, то этот вопрос можно будет решить очень быстро. Радиостанцию желательно захватить, она пригодиться. - Кружочком выделяю пометку радиостанции. - Одновременно с атакой на гаубицы начинают действовать еще две группы. - Черчу на схеме две стрелочки. - Одна, малочисленная, атакует стоянку грузовиков. Вторая, самая большая, от дороги начинает обстрел позиций ПТО. - Повторяю все на схеме. - Захватив стоянку, подаем сигнал первой группе, и та, уничтожив гаубицы, продвигается на соединение с группой у стоянки. Вместе эти группы ударяют в тыл по противотанкистам и пехотному прикрытию. Мы как бы всеми действиями рассеиваем внимание врагов, не даем им понять, где главная беда. Главное - действовать быстро и дерзко. Пусть враги думают, что нас здесь не взвод, а рота. Много шума, много агрессии. Но без лишнего фатализма, не лезем на рожон. Мы не главная сила в этом спектакле. Как только нашумим, надо подать сигнал в отряд. У вас там была рация? - Киваю на восток. От этого движения в глазах на мгновение потемнело, и мир плавно поплыл, но я собрал волю в кулак и не отключился.

- Есть рация, ее месяц тому назад привезли. - Ответ меня удовлетворил.

- Тогда еще один вопрос, у тебя на заставе были бойцы, разбирающиеся в радиосвязи? - Теперь Аверьянов задумался всерьез.

- Васильков и Ерошин, они до призыва были радиолюбителями в Минске... С немецкими рациями имел дело Васильков. - Прекрасно, есть еще и сведущий в вопросе солдат.

Теперь осталось достичь идеала во всей этой безумной затее с радиостанцией: нужно, чтобы радиолюбители разобрались с нашей немецкой рацией, чтобы смогли настроиться на нужную волну, чтобы передали в отряд запрос о поддержке, и, главное, чтобы в самом отряде рация была в порядке и нас услышали бы вовремя. Мечты, мечты... Но это маленький, хиленький, но шанс!

- Тогда мы можем подать сигнал по радио. Это первый вариант. Второй - мы можем отправить в отряд посыльного, но не факт, что он доберется... А ракетница у нас есть? - Алексей кивает. - И в качестве третьего варианта мы можем попытаться подать сигнал ракетами и надеяться, что нас поймут правильно и пришлют на огонек помощь. - Вижу, старлей смеется. - Я что-то не так сказал?

- Скажи, Пауэлл, откуда ты так хорошо русский язык знаешь? И акцента у тебя почти нет. Да еще и всякие шуточки откалываешь. - Вы спросили, а мы ждали. Хотя сейчас в голове всплыла мысль о том, что я все же для этого времени говорю неправильно. Даже построение предложений, наверное, здесь немножечко, но другое. Это же у нас на иностранное происхождение легко списывается? Вот и ладненько.

- Мама у меня русская, еще до революции в Америку уехала. Вышла замуж за бизнесмена, то есть за частного предпринимателя, и в восемнадцатом году родился я. - Стараюсь говорить об этом с любовью и неким трепетом. Не знаю, выходит это или нет. - С малых лет вертелся как волчок в двух культурах. С бабушкой и дедушкой по отцовской линии приобщался к американской культуре и английскому языку. А с многочисленными русскими родственниками и друзьями мамы изучал историю России и русский язык. Так мне удалось изучить два языка... Ладно, хватит об этом, у нас на носу первая серьезная операция. - Слушал меня старлей внимательно и с пониманием. Значит, мой ответ его удовлетворил. Но в глазах у собеседника на миг появилось и угасло нечто... опасное.

- Верно... Но... Зачем ты мне одному рассказал свой план? Пришли бы к бойцам, я бы дал тебе слово. Идея-то у тебя очень дельная, и работать будем по ней, не думаю, что у меня вышло бы лучше. - Удивился Леха. Врет ведь, смог бы и получше план придумать.

- Понимаешь, я же иностранец, да и офицер. - От упоминания слова 'офицер' Аверьянов невольно поморщился. Ну, а что поделать-то? Это у вас тут такие выражения попахиваю старорежимщиной, а там, 'за бугром', это уставное обращение. - Командование РККА и пограничных войск признало мои полномочия в соответствии со званием, но я не командир ТВОИХ пограничников. Они будут слушаться тебя, и принимать твои приказы, не мои. Я лишь инструктор. Понимаешь? - Он понял и явно одобрил мои слова.

- Ты мне нравишься, товарищ инструктор. Знал я, конечно, что американцы наши лучшие друзья особенно после Договора Содружества тридцать восьмого года, но не думал, что вы настолько серьезные люди. Я тебя понял и сам изложу твой план. Но скажу, что идея принадлежит товарищу инструктору. Будем считать, что ты, на время боевых действий, являешься моим советником...