Американец - Страница 9

- Порядок, товарищ первый лейтенант. Так, в глаза земля попала, но ничего... Лихо вы их. Снайпер. И гранатой ловко сработали.

- Ага... Инструктор. По стрелковой подготовке. - Удивиться тут было чему. И, правда, я стрелял на пять с плюсом по собственной шкале выживания. Убил и выжил... - Так, боец, надо с поляков оружие и боеприпасы поснимать. У меня гранат больше нет...

Порешили, что пограничник меня, если что прикроет, заняв позицию в отроге оврага, а я сползаю, соберу нужное с трупов. На удивление, меня не стало воротить от вида убитых, даже мертвый боец с разнесенной головой не вызвал никаких эмоции. Я уже в упор одну башку сорвал...

После трех ходок туда-сюда и шмона свалившегося в овраг поляка мы с Петром провели ревизию трофеев. Выходило следующее. В наличии шесть винтовок Маузер 98к и примерно четыре сотни патронов к ним, два МП 40 и восемь магазинов к ним, четыре сумки с гранатами-колотушками по четыре штуки, шесть штыков-ножей, пистолет Вальтер с полусотней патронов и тремя магазинами, револьвер Уибли (охренеть не встать!) и тридцать шесть патронов. Так же фляжки и складные саперные лопатки - по восемь штук, и индпакеты разных размеров - два десятка. Нужным барахлом надо обживаться и начало удачное. Документы с тел собрал в последней ходке, чем вызвал у помощника уважительный взгляд. Для себя лично прихватил с унтера кобуру для Вальтера, и вскоре стал больше походить на офицера, повесив на бок кобуру с пистолетом.

- Так, боец Гарчук, бери себе автомат и занимай позицию. Продолжай наблюдение. А я к раненым...

С собой я прихватил второй эмпэшник и пару магазинов. Федор встретил меня вопрошающим взглядом.

- Отбились? Это были поляки?

- Да, Федор, отбились. Полякам ничего здесь не светит... Вот это немецкий пистолет пулемет МП 40, тебе принес. - Светившееся от радости лицо сержанта изменилось и стало серьезным. - В магазине тридцать два патрона. - Я вытащил из приемника магазин и большим пальцем прижал верхний патрон. Он с легкостью ушел вниз. - Но их не снаряжают до конца что бы не ослаблять пружину. Здесь, наверное, тридцать. - Федор внимательно слушал и коротко кивал. - Магазин вынимается вот так, затвор взводится так. Нажимаешь вот здесь у рукоятки и откидываешь приклад. - Показываю, как разложить приклад. - Понял? Держи. - Сержант принимает у меня из рук МПшник и сноровисто повторяет несколько раз операции по перезарядке и раскладыванию-складыванию приклада.

- Но... оно мне надо? - Приняв запасные магазины спрашивает Федя.

- Надо, Федя, надо. - Повторяю я фразу знаменитого актера Демьяненко из классической советской комедии 'Операция 'Ы' и другие приключения Шурика'. - Ты же отсюда никуда не уходишь? - Федя скривился. - Слушай приказ. Охраняй раненых и наши тылы. - Федор даже слегка распрямился. - Молодец, а я пойду на ближних подступах с Петром вас охранять. Ты мое тыловое прикрытие, Федя. - Хлопаю бойца по ноге. Лицо сержанта неожиданно для нас обоих искривляет гримаса боли.

- Почувствовал? - Боец, глотая слезы боли, кивнул и заулыбался. - Значит поправишься! Скоро придет подмога. - Быстро осмотрев раненых, удостоверился, что все без изменений и направился обратно к помощнику.

- Чуть не забыл, Федор, стреляй если что на поражение, не задумывайся. Только нас не подстрели... Хм-м... Вот что, если кто сюда будет идти, ну услышишь шорох, окликни и спроси - кто идет? Мы с Гарчуком ответим 'Это я, почтальон Печкин'. Понятно? - Сержант кивнул и перехватил автомат. - Ну, давай, я пошел.

- Будь осторожен, американец! - Кричит мне в спину Федор.

На этот раз я ушел подальше от раненых и занял позицию не в отроге, а в кустах рядом с оврагом. Петр залег в тридцати метрах слева. Нормально, и он мою позицию видит, и я. Заранее осмотрелся, убедился, что в моем секторе все спокойно, выложил перед собой винтовку, пару полных магазинов, набил пустые и решил уделить внимание своему будущему в этом времени. Стрельба за заставой опять началась, но из леса никто больше не лез. Ладно, во-первых, надо было хорошо продумать мою легенду. Прежде изучим свои собственные документы.

Так, мои армейский АйДи. Майкл Пауэлл, первый лейтенант, 5 января 1918 года, ага значит мне 23 года. Цвет глаз серый, у меня серо-зеленые. Но в зависимости от погоды бывает, цвет меняется на голубой или зеленый. Волосы, русые, идеально. Вес, сто семьдесят шесть фунтов, а это сколько? Кажется в одном килограмме два фунта с четвертью... Значит, делим на два с четвертью. Восемьдесят? Ага, я вешу семьдесят девять, ну не страшно. Хотя худоват вояка попался... Да и я туда же... Как меня в армию тогда взяли с недостатком веса, не понимаю! Рос, шесть футов и пять дюймов. Та-а-ак... Это где-то... Метр девяносто пять. А я метр девяносто шесть. Отлично, просто супер! Дата выдачи документов 4 декабря 1940 года. Запомнили...

Теперь второй документ читаем. Народный Комиссариат Внутренних Дел СССР. Главное управление Пограничных Войск НКВД. Начало заманчивое... Временное удостоверение ?... Хорошо идем. Звание: Первый (старший) лейтенант армии США. ФИО: Майкл Джонатан Пауэлл. Должность: инструктор по огневой подготовке. Еще лучше. Действительно: с 20 июня 1941 по 20 августа 1941. Личная подпись... Жуткие каракули, а не подпись... Командир В/Ч... Имя, подпись печать. Ого, вот это бумажка. С таким удостоверением и повоевать и пожить можно! Тут и мое звание подтверждается и полномочия есть. Отличная такая бумажка, жаль конечно что я резко в звании вырос, я ведь не офицер, я сержант. Ну ладно, радоваться и горевать буду потом. Посмотрим документы остальных моих товарищей-инструкторов.

Джон Хэнрикс, второй лейтенант, двадцатого года рождения, инструктор по стрелковой подготовке. Коллега значит, пусть по легенде он был моим другом.